«Ныне и присно» - Страница 85

Оля аж зажмурилась… и тотчас же поскользнулась. Ожидавший этого Шабанов, поймал ее за талию… не продлив объятия ни на миг дольше необходимого. «И убил бы… — мрачно подумал он. — Не тот парень, чтоб на полдороге останавливаться. А дитятку все хиханьки, ровно и не с ней случилось, а по телевизору увидела».

— А ты тоже скинхед? — продолжала тараторить Оля, совершенно не замечая хмурой тимшиной мины. — А почему у тебя голова не бритая? У всех бритая, а у тебя нет!

Девчушка несильно дернула за выбившуюся из—под тимшиной шапки прядь, словно желая проверить, не парик ли. Тимша задохнулся, сбился с шага.

— Ты не переживай! — утешила Оля. — С волосами тебе даже лучше. Я…

Она осеклась — из-за поворота вынырнул милицейский наряд. Трое верзил в сером камуфляже, с автоматами в руках и мрачным огнем во взорах.

«Скинов ловят, — сообразил Тимша. — Бритоголовых!»

Он лениво поднял руку к голове, сбил шапку на затылок. Пятерня взъерошила отросший чуб. «Авось света от фонаря хватит, чтоб увидели». Злые огоньки в глазах стражей порядка слегка притухли… но не исчезли.

— Та-ак… — зловеще протянул вышедший вперед старшина. — Кто тут у нас? Документики предъявляем!»

«Влип! У меня всех документов — прут в рукаве, — Тимша почувствовал, как по спине поползла струйка холодного пота. — Что делать-то? Что сказать? Как есть влип!»

Секундной заминки хватило, чтобы огоньки разгорелись с новой силой. Стоящий пообочь старшины милиционер потянул из—за пояса резиновую дубинку… Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не забытая Тимшей девчушка.

— Ты чего за дубину хватаешься, Семен? — накинулась она на милиционера. — Или нынче с парнем прогуляться нельзя? Вырос, на радость маме, верстой коломенской, а как был двоечником, так и остался!

Милиционер покраснел, отшагнул за спину старшины. Его напарник сдавленно хихикнул.

— Ты их знаешь? — недовольно рыкнул старшина. — Кто такие?

— Ольга Скворцова! — браво отрапортовал рядовой. — Через дом от меня живет, — Он помолчал и смущенно добавил, — в одной школе учились…

— С ним тоже учился? — ткнул пальцем в Тимшу старшина.

— Его не знаю, — честно признался рядовой.

Старшина довольно осклабился — какой ни есть, а улов. Тимша угрюмо молчал, понимая, что бежать смысла нет. И догонять не будут, шмальнут в полмагазина, найдут испачканный кровью прут и радостно за медальками потопают.

«И девчонку арестуют», — мысленно вздохнул он. Жизнерадостную, не смотря ни на что, тарахтелку было жалко. Лучше бы одну отправил.

— Подумаешь, он не знает! — ехидно фыркнула упомянутая тарахтелка. — Что он вообще знает? Парень это мой, ясно? Мы с ним уже месяц… дружим. И вообще, не ваше дело, кто да с кем! Идите лучше бандюков ловить!

Она демонстративно обняла Тимшу за талию, потянула за собой.

— Пошли, Сережа, дяденьки спешат, у них работа важная!

Шабанов очумело подчинился. Старшина, неимоверным усилием воли, вернул на место отвисшую челюсть. Тимша ждал окрика, но, вместо него из—за спины донеслось:

— Понял, Михеич, какие девки в нашем районе растут?

«Такие дела…» Едва не подведший под монастырь прут канул в сугробе. Тимша покосился на спутницу — по девчушке сначала дружина игорева прокатилась, потом сам воевода ботинком припечатал, едва не убил, а она одного из мучителей своих спасти изволила. Странно как—то…

— Ты почто за меня вступилась? Я те что, родня? — грубо спросил Тимша.

Девчушка вздрогнула и остановилась. Нагрубивший из одной лишь растерянности Шабанов по инерции сделал еще пару шагов и лишь затем повернулся к спутнице.

— Почто вступилась? — вызывающе переспросила она. — Думаешь, я не поняла, кто меня на рынке от смерти спас? А я подлюкой оказаться должна? Тебя милиции сдать? За кого интересно, ты меня принимаешь?

Оля всхлипнула, впервые с момента встречи.

«Во дурак… — Тимша невольно почухал в затылке. — Хорошо еще, что пощечину не влепила».

— Все, отпровожался! Сама дойду! — девчушка гордо вскинула голову, зашагала прочь. Валенки оставляли в свежевыпавшем снегу широкие борозды. Тимша вздохнул и поплелся следом.

«Совсем ты, Шабанов, озверел. Ни за что, ни про что человека обидел. Б-борец с несправедливостью, етишкин пень!»

Оля упрямо шагала впереди. Не оборачиваясь. Даже спотыкаться перестала. Несмотря на задранный к небу нос. Тимша стоически терпел невнимание и зорко поглядывал по сторонам сказано, до дома проводит, значит до дома. Эту пигалицу он в обиду не даст.

Одинокий фонарь не столько освещал ведущую сквозь сугробы тропинку, сколько боролся с метелью. Метель, как всегда, побеждала.

Тропа свернула к занесенному снегами палисаду, потянулась вдоль изломанного, похожего на щербатую стариковскую челюсть заборчика. За палисадом в ночной темноте угадывался неказистый, чуть не на метр ушедший в землю двухэтажный барак.

«Хорошее место для засады…» — пришла в голову неожиданная мысль.

Словно в ответ на нее, из темноты появилась бесформенная фигура в драном кроличьем треухе с оторванными завязками, грязном армейском бушлате и застиранных до потери цвета тренировочных штанах. На ногах фигуры красовались резиновые сапоги.

— А-а, эт-т ты, девка! — cиплый пропитой голос резал слух. — Деньги где?! И закусь!

«Чего-о? — Тимше показалось, что он ослышался. — Кто этому ярыжке хайло раззявить позволил?» Он подался навстречу ярыжке, но замешкался. «А надо ли высовываться? Мужик-то ей явно знакомый, а девица языкатая, сама кого хочешь отбреет. Чего ж встревать непрошено?»